Хлёсткий удар по щеке вывел Степанова из сумрачной хмари. В ней двигались какие-то тёмные сутулые фигуры с длинными руками. Может и сам Суровикин. Там Степанову становилось даже уютно. Но удар разорвал связь с тем миром.

Сквозь заплывшие глаза мозг собрал мутную картинку. Он в небольшой комнате. Привязан к жёсткому стулу. Руки за спиной.
Справа сидит небритый мужчина в спортивном костюме. Одной рукой он держит зажжённую сигарету, а другой поглаживает глобус. 

Вот какая-то огромная чёрная доска, на которой висят треугольники: «Зачем я масонам? Где я им дорогу перешёл? Может я чью-то из мамок обидел?»

— Отвечай, Степанов! — определенно женский голос, в котором ярость смешалась с усталостью. 

Последовал ещё один удар. Степанов закрыл глаза и в лицо ему ударил шар воды и ещё удар, но уже чем-то мягким и ароматным. Видимо букет цветов. 

— Я не знаю кто вы и ничего не буду говорить без своего адвоката. Кто вы? Отпустите меня?

Ещё удар. Степанов слизал остатки воды, которая смешалась с горечью цветов. 

— Степанов, никакого адвоката тебе не будет. Ты мне ответишь здесь и сейчас.
Удар. Цветы. Вода. Сигаретный дым в лицо. Удар. Но хоть глобусом не бьют. Степанов понял, что последняя ниточка воли оборвалась и он теперь никогда не сможет что-то громко говорить. Он уже собственная тень. Но говорить с этими людьми надо, пусть и тихо.

— Чего вы от меня хотите? Я не знаю всё равно ничего.
— То, что ты ничего не знаешь, я знаю хорошо — заскрипел женский голос — Но ты мне всё равно сейчас ответишь.
— Задавайте уже.
— Итак, Степанов. Что имел в виду Островский, когда создал образ Катерины в пьесе «Гроза?» Отвечай!

С днём учителя, улюлюйцы.