Об Улюлюйске писали многие античные авторы, включая Геродота, Страбона, Азиния Поллиона, Корнелия Непота и Диогена Лаэртского. Крупнейшим памятником величию древнего Улюлюйска является сочинение Путинида из Селигера — О знаменитых мужах (De viris illustribus) в 14 856 книгах. Сочинение долго считалось утраченным, пока улюлюйские краеведы не нашли в районной библиотеке 578 из 14 856 книг. Малая толика, но и она позволяет судить о славе древнеулюлюйского оружия, блеске улюлюйских властителей и богатом культурном наследии нашего края.

Труды Путинида из Селигера были хорошо известны в античности и средневековье. В своей "Истории гражданской войны" на них ссылается Поллион. Для сочинения "Об общественных должностях" Светония работы нашего Путинида стали, по мнению исследователей, основным источником.

Действующие аккаунты Путинида в социальных сетях, созданные благодаря изобретённой КБ им. Петрика машине времени: Telegram

На фото: бюст Путинида из Селигера

(Из сочинения Путинида из Селигера)

1. Своё происхождение Бастрыкин скрывал. Одни говорят, что отцом его был беглый раб, другие — погонщик мулов, разбогатевший после того, как занялся ростовщичеством. Сам Бастрыкин имел всадническое кольцо, но, по утверждению многих, носил его незаконно.

2. В юности он учился философии вместе с божественным Владимиром, прозябавшим тогда, как и он, в ничтожестве. Впоследствии это помогло ему достигнуть могущества. Ведь Владимир, добившись верховной власти, на все должности назначал своих товарищей детства и юношества, утверждая, что доверяет им больше, нежели самому Юпитеру.

На фото: Бастрыкин. Изображение на чернофигурном килике

3. Надев взрослую тогу, он стал являться на форум, где выступал с речами, снискавшими одобрение многих. В речах этих он подражал Цицерону, отличаясь от него, впрочем, в направленности выступлений. Ведь Цицерона называют защитником республики, Бастрыкин же поносил республику как сборище скудоумных и восхвалял цезарей. Цицерон предпочитал быть защитником, только раз выступив обвинителем против Катилины, коего подозревал в стремлении к царской власти, Бастрыкин же усвоил вкус к обвинениям и адвокатом не выступал вовсе. Во всём остальном Бастрыкин старался походить на Цицерона и даже устроил себе носилки такого же облика, какие, как он полагал, были у Цицерона, и передвигался по городу только в них.

4. После смерти цезаря Константина, правившего одиннадцать месяцев и скончавшегося от чрезвычайной дряхлости в возрасте восьмидесяти трёх лет, Бастрыкин, опасаясь преследований со стороны тех, кого он привлёк к суду в прошлые царствования, вернулся к частной жизни и даже хотел подвергнуть себя добровольному изгнанию, но, видя, что его никто не преследует, всякий раз отказывался от этой затеи. Затем, снова преисполнившись страха перед преследованиями, снова удалялся из Города и не успокоился, пока не купил себе имение в землях задунайских варваров. Сам он, впрочем, всё это отрицал, утверждая, что ездил поправлять пошатнувшееся здоровье на целебные воды. Также утверждал он, что имущество за лимесом нужно ему для просвещения варваров.

5. Вернуться к государственной деятельности его заставили благоприятные знамения, последовавшие за отречением божественного Бориса. Ведь божественный Борис назначил себе в преемники Владимира, а Владимир был прежде другом Бастрыкина. Окружив себя клиентами, он стал являться в общественные места и в особенности на судебные заседания. Рассказывают, что долгое пребывание в страхе за свою будущность повредило его в уме, и он принялся принялся привлекать к суду как достойных, так и недостойных, видя всюду врагов самого себя и божественного Владимира. Имея же благодаря многочисленности своих клиентов и прежней дружбе с Владимиром огромное влияние, он без труда добивался обвинительных приговоров. Ему приписывают такие слова:

Наказания без вины не бывает.

6. Среди прочих привлёк он к суду многих из тех, кто восстал против божественного Владимира, а также Истеричек, о которых я уже упоминал в рассказе о Чаплине. Истерички эти оскорбили алтарь Кибелы, принеся в жертву чёрного петуха. Кибеле приносят в жертву молодых бычков или ягнят, чёрные петухи же ей неприятны. Есть и такие, кто говорит, что, напротив, Бастрыкин спас Истеричек, не позволив последователям понтификов растерзать их на месте. Ведь среди последователей понтификов встречаются и приверженцы тайных культов. Напившись неразбавленного вина и облачившись в одежды тёмного цвета, они бегают по улицам и хлещут прохожих ремнями, окрашенными в три цвета: жёлтый, белый и чёрный. Эти-то мисты и требовали растерзания Истеричек, чего Бастрыкин не допускал.

7. В расследовании дел требовал он применять пытки не только к рабам, но и к свободнорождённым, утверждая, что, если спасение Отечества зависит от применения пытки, то пытать следовало бы даже божество. Другие приписывают это не ему, а Нургалиду, префекту вигилов.

8. Врагов своих он схватывал и вывозил в лес, где, окружив клиентами и рабами, бил палками до тех пор, пока те не отказывались от своих замыслов. Делал он это собственноручно, находя постыдное удовольствие в запугивании граждан. Рассказывают, что так он мстил Судьбе за своё низкое происхождение.

9. Более всего он ненавидел государственных обвинителей, утверждая, что они препятствуют ему искоренить злоупотребления. Другие же говорят, что он не мог поделить с ними имущество, конфискуемое у осуждённых. Сам он эти слухи называл клеветой и угрожал судом всякому, кто осмеливался повторить их даже наедине со своими друзьями.

10. Роста Бастрыкин был чрезвычайно высокого, телосложение имел крепкое и чем-то напоминающее медвежье. На голове его рано образовалась плешь, которую он не скрывал. Рассказывают, что в этом он подражал божественному Владимиру, который также был лыс, и даже специально выщипывал волосы на голове, чтобы плешь его была не меньше, чем у цезаря. Женат он был дважды, детей имел также двух. Говорят, что первая жена его более напоминала мужчину и даже участвовала в судебных процессах, но оставил это занятие после того, как её саму привлекли к суду. Что касается второй жены, то и она будто бы пыталась выступать в судах, но Бастрыкин запретил ей, позволив, однако, сочинять речи дома.

11. О Бастрыкине довольно.