Пенсионерку Зинаиду Семёновну, возвращавшуюся домой после очередного сеанса ежедневных посиделок на лавочке, ждал неприятный сюрприз. На площадке лестничного пролёта между третьим и четвёртым этажом (а Зинаида Семёновна жила на четвёртом), разлилась и отблескивала всеми цветами в лучах заходящего солнца лужа. Вонь, издаваемая лужей, не оставляла сомнений в её происхождении. Исследовав внезапно возникшую лужу, разве что не попробовав вонючую субстанцию на язык, Зинаида Семёновна в крайнем возбуждении спустилась обратно на третий этаж и принялась колотить и звонить в одну из дверей.
Митька, открой, преступление!
- кричала Зинаида Семёновна. Митька, или Дмитрий Иванович, был немолодым уже мужичком, исполнявшим должность участкового в местной полиции. Вчера он собрал дань с нескольких местных самогонщиц и сегодня был довольно-таки пьян, но на крики Зинаиды Семёновны дверь открыл. Выслушав рассказ Зинаиды Семёновны, Митька нехотя поднялся на пролёт и уставился на лужу.
На фото: та самая лестничная клетка
Так прошли пара минут, в течение которых невозможно было понять, размышляет ли товарищ участковый о совершённом преступлении или просто пытается прийти в себя после вчерашнего. Наконец, глаза его прояснели, он переступил с ноги на ногу и решительно произнёс: "Бобик". Бобик был протеже Зинаиды Семёновны, довольно крупных размеров дворнягой, ласковой, но бестолковой. Как бы в подтверждение этих слов откуда-то с площадки четвёртого этажа выглянула лохматая морда Бобика и посмотрела на Зинаиду Семёновну весьма выразительно и виновато. Дмитрий Иванович, пошатываясь, спустился к себе и, перед тем как захлопнуть дверь, громогласно объявил:
Дело закрыто.
Зинаиду Семёновну такой ответ не устроил, но выманить Митьку из-за двери больше не удалось. Между тем, привлечённые зычным голосом Зинаиды Семёновны, вокруг неё собрались жильцы, которым она и поведала случившуюся неприятность во всех красках и подробностях, которых даже и не было.
"Понадеялась ты, Зинка, на полицию", - произнёс один из собравшихся, пенсионер Фёдорыч (имени его никто не помнил), - "Им бы только взятки брать. А ты лучше, Зинка, пойди к Надежде Петровне". Зинаида Семёновна отправилась к православной сыщице.
Спустя полчаса Надежда Петровна уже принимала просительницу у себя на лавочке. Зинаида Семёновна была твёрдо убеждена, что Бобик, облыжно обвинённый Митькой, не мог совершить такого ужасного преступления. "Вот те крест!" - прибавила она и трижды истово перекрестилась. Надежда Петровна лично с Бобиком была не знакома, но последний аргумент показался ей убедительным и она согласно кивнула. По всему выходило, что в преступлении замешаны либо готы, либо сатанисты, либо другие антицерковные силы.
Дело было несложное. Весь день Зинаида Семёновна провела на лавке и могла поимённо перечислить всех, кто выходил и выходил из подъезда. Никто из чужих в этот день в подъезд не входил. Следовательно, преступника следовало искать среди жильцов, о которых Надежда Петровна и принялась расспрашивать Зинаиду Семёновну. Готов и сатанистов среди них не оказалось. Единственной зацепкой казался Женька Егоров, 33 лет, обитавший на пятом этаже в том же подъезде, что и Зинаида Семёновна. Женька Егоров был интеллигент. Он носил очки, не крестился, проходя мимо церкви, и вообще вёл образ жизни странный и непохожий на жизнь рядового труженика. В чём заключалась эта странность, Зинаида Семёновна сказать не могла, но обычный её аргумент "Вот те крест" и в этот раз убедил православную сыщицу.
Но как Женька Егоров мог совершить это преступление? Зинаида Семёновна утверждала, что в этот день (была суббота) Егоров отсиживался дома и из подъезда не выходил. Может, он вышел покурить и тогда-то и совершил своё чёрное дело? Зачем - этот вопрос перед православной сыщицей и её собеседницей не вставал. Интеллигенты - люди непредсказуемые и непредсказуемые всегда в какую-нибудь плохую сторону. Вдаваться же в их размышления значило только самому уподобляться этой странной разновидности людей, зачем-то посланной богом на горе и испытание всему нормальному человечеству.
Однако, как утверждала Зинаида Семёновна, Женька не курил. Это ещё более усилило подозрения Надежды Петровны. Значит, он сделал своё чёрное дело не по ошибке или внезапному движению интеллигентской души, что ещё можно понять и даже простить, а намеренно, по заранее обдуманному плану. Он специально покинул квартиру, специально спустился на полтора этажа, специально... тут мысль Надежды Петровны прерывалась, потому что о непристойностях она старалась не думать. Кто знает, как давно он вынашивал этот план. День? Два? Месяц? Может быть, он целыми днями следил за жильцами, высчитывал личный график каждого из них, чтобы не попасться никому на глаза и, наконец, в заранее намеченный день совершил заранее обдуманное хулиганство. Зинаида Семёновна и Надежда Петровна, казалось, сами были напуганы масштабами внезапно вскрывшегося преступления и ужасными сторонами личности Егорова, которого Зинаида Семёновна знала с пяти лет.
Между тем сомнений в виновности Егорова не оставалось. Необходимо было решить, как наказать проходимца. Полиция демонстративно отказалась от участия в этом деле, и вся надежда была на подруг Зинаиды Семёновны. Было решено устроить преступнику невыносимую жизнь. В течение полугода, пока Егоров ещё держался, ему несколько раз гадили под дверь, поджигали почтовый ящик, исписывали двусмысленными надписями в его адрес стены подъезда, разливали масло на лестнице (чтобы тот подскользнулся). Испытано было множество самых разных приёмов и трюков. Здороваться с ним, естественно, тоже все перестали. Наконец, после полугода не прекращавшихся ни днём, ни ночью усилий, Егоров не выдержал и съехал на съёмную квартиру, а вскоре поместил объявление о продаже своей старой квартиры. Справедливость и Надежда Петровна в очередной раз восторжествовали.