Кулачный боец Затрихудов давно уже не выигрывал ни одного боя. Раз за разом он выходил на арену, уворачивался, выкручивался, ускользал - всё только для того, чтобы уйти с арены на своих ногах. Его поведение было предсказуемым. Одним и тем же образом он держался и с сильными, и слабыми, и с теми, за спиной кого шептались об ожидающем их блестящем бойцовском будущем, и с теми, от кого не ожидали ровным счётом ничего.
Затрихудов боролся только с молодыми бойцами. Боролся и всегда проигрывал.
На фото: кулачный боец
Затрихудову было уже сильно за тридцать, он был тесним со всех сторон молодыми бойцами. Все они побивали его, но никому не удавалось положить его на опилки. Всякий раз он ускользал, а если и падал, то тут же вставал и, прикрывшись от мощных ударов молодого и жаждущего славы противника, продолжал бой, до тех самых пор, пока не оканчивался последний раунд. Затрихудов тяжело дышал, пот лился с него ручьями. Его соперник побеждал по очкам. Победителем он прыгал вокруг Затрихудова, поднимал вверх руки, радовался своей - одной из первых - побед. Затрихудов дышал и снизу вверху смотрел на победившего соперника.
Выходя на цирковую арену, Затрихудов давно не чувствовал ни радости от предстоящего состязания в силе, ни злости к сопернику, ни желания победить, ни страха перед поражением. Он знал, что и сегодня его ждёт поражение, но всё-таки выходил на арену. Это была его работа: выйти на арену, встать в стойку и выстоять положенное число раундов. Он не стремился идти в атаку, не искал шансов подловить противника и сокрушить его мощным ударом в бок или в голову. Только когда соперник, слишком горячий и слишком неопытный, шёл в уж слишком безрассудную и слишком опасную для Затрихудова атаку, Затрихудов останавливал его коротким точным ударом.
Что останавливало Затрихудова? Ведь он ещё помнил те времена, когда и он сам был молод, когда сам бросался на любого противника, стремился вбить зубы ему в глотку, завалить на опилки арены, чтобы он, упавший, дышал, сплёвывая кровью, пока служители под присмотром врача не унесут его за кулисы. Не так уж стар был ещё Затрихудов, не так уж неловок. Его возраст, сноровка и сила позволяли ему ещё быть если не среди лучших, то уж гораздо выше средних бойцов.
Сидя в гримёрной каморке, по соседству с гримёрными других цирковых артистов, он иногда вспыхивал, загорался безумной идеей - выйдя сегодня на арену, отбросить то нечто, что сковывало его последние годы, тот груз, который непонятным и неприятным образом навесил он на себя (или кто?). Охваченному ненавистью и злостью, броситься на противника, снова увидеть в нём не победителя, а врага, которого надо и в силах его победить. Иногда он даже доходил в таком настрое до арены, иногда даже, сбрасывая полотенце, ещё хотел и требовал для себя победы. Но только случалось ему взглянуть в глаза оппоненту, молодому, злому и дерзкому, дух его вдруг смягчался, он как-то внутренне опадал. Осторожно ступая вперёд, он прикрывался руками и ждал только финального звука гонга.